Любовь всегда риск - Страница 18

— Я смотрюсь в зеркало только когда бреюсь, — совершенно не обидевшись, ответил Джастин. — Честное слово. А большую часть жизни я смотрю на других людей… В объектив.

Это походило на правду. Джессика сразу подметила его глаз художника: он обращал внимание на мелочи и умел видеть яркие, характерные детали. Такая черта пригодилась бы и детективу. Девушка нарочно ее в себе вырабатывала, а у Джастина это получалось само собой. Но все равно это их роднило. Джессика заметила сходство, еще когда они проходили по Трафальгарской площади и взгляд ее упал на стаю голубей. Все голуби были сизые, а один — с белым перышком на груди. Джессика взглянула на своего спутника и поняла, что он тоже заметил голубя и теперь чему-то улыбается.

Она кашлянула, лихорадочно размышляя, что бы еще сказать, чтобы разрядить напряженную атмосферу.

— Так… о чем это мы говорили?

— О том, что вы хотели мне помочь, Джессика.

Лучше бы он не напоминал! Эта тема была еще опаснее, чем все предыдущие.

— Ах, об этом! Ну я же признала мою ошибку и извинилась.

Джастин кивнул. Глаза его странно поблескивали.

— Вы хотели сделать доброе дело, Джессика. Мне нечего вам прощать. Кроме того, кому из нас порой не нужна помощь?

О чем это он? Сердце девушки забилось учащенно. Джастин придвинулся чуть ближе, и она не отстранилась. Неужели в ее жизнь наконец пришло что-то… настоящее? Любовь или что бы это ни было, но оно было прекрасно! И прикосновение пальцев Джастина к ее руке было потрясающе приятным. Ничего подобного она еще не испытывала.

Легкие, горячие пальцы двинулись выше. До локтя, не прикрытого коротким рукавом блузки.

Она не знала, как ей поступить. Тело просило одного, разум говорил другое. А почему бы нет? — подумала Джессика, решив плыть по течению. Я взрослый, самостоятельный человек. Почему бы не позволить себе в кои-то веки сделать то, чего так хочется? Пусть этот ласковый и внимательный мужчина наконец посвятит ее в женщины — лучше он, чем кто-либо другой. И тогда, может быть, разыгравшееся воображение немного успокоится и ее перестанут донимать чувственные видения, что не дают уснуть по ночам. Ничто не помешает им с Джастином и впредь оставаться коллегами и друзьями, ведь ни один из них не собирается ничего требовать от другого. Ведь оба они люди, весьма ценящие личную свободу.

У Джессики было и еще одно побуждение, стремиться к интимной близости с Джастином, которое она тщательно скрывала даже от себя. Ей, привыкшей быть маленькой и незаметной, льстило, что на нее обратил внимание сам Хайбридж. Она ненавидела его имидж сердцееда… И в то же время ее так и тянуло отведать запретного плода.

Рука Джастина коснулась ее груди, и сосок сразу напрягся и затвердел. Все ощущения для нее словно сконцентрировались в этом прикосновении, и ей хотелось только одного: чтобы Джастин прикоснулся еще раз. Она закрыла глаза, часто дыша.

Молодой человек несколько секунд внимательно смотрел на нее. Потом заговорил, и голос его был глуховатым от страсти:

— Джессика… я очень хочу вас. Вы не ребенок, и должны это понимать.

Она порывисто кивнула, не открывая глаз. Джастин взял ее безвольно повисшую руку и положил себе между ног, чтобы она сквозь ткань брюк почувствовала силу его желания. Джессика вспыхнула.

— Если вы хотите, чтобы отношения между нами остались чисто дружескими, — продолжал Джастин, — скажите об этом сейчас.

Девушка отрицательно покачала головой. Она была счастлива, что можно не открывать глаз, иначе сгорела бы от стыда.

— Вы правда хотите этого? Скажите — да или нет…

— Да, — одними губами прошептала девушка. Во всем мире оставалось одно — рука Джастина на ее груди.

— Тогда иди ко мне, — прошептал он и притянул ее к себе.

Она очутилась на собственной постели, дрожащими пальцами помогая Джастину себя раздевать. Что-то холодное коснулось ее кожи, и ноздри защекотал терпковатый аромат. Джессика не сразу поняла, что это… ароматическое масло! Бутылочку она поставила на туалетный столик, и теперь Джастин капнул между грудями чуточку благовоний. А потом склонился, щекоча ее длинными волосами, как будто желал лучше различить запах. Будь что будет, подумала девушка, с головой погружаясь в ароматный океан удовольствия…

В миг наивысшего наслаждения она не сдержала восторженного крика, и он смешался с криком Джастина, который в экстазе произнес ее имя — Джесси — так, будто это самое красивое имя на свете.

Потом они лежали рядом, тесно обнявшись, не в силах говорить от изнеможения. Голова Джессики покоилась у Джастина на груди, и он перебирал ласковыми пальцами ее шелковистые волосы.

Мир Джессики раскололся на тысячу сверкающих осколков и теперь медленно собирался воедино. Как же это прекрасно, пораженно думала она. Я ведь могла бы заниматься этим каждый день! Почему же я столько лет отказывала себе в удовольствии?

И вдруг она поняла почему. Потому что ей только теперь встретился черноволосый мужчина с темными итальянскими глазами и такими чуткими, умными пальцами.

— Ты необыкновенная… — прозвучал в темноте шепот Джастина, — потрясающая. Я думал, только девственницы такими бывают.

Джессика подумала, что теперь, когда все позади, можно и признаться.

— Несколько минут назад я и была девственницей, — тихонько сказала она.

Плечо Джастина под ее головой словно закаменело.

— Ты… была девушкой? Ты хочешь сказать, что занималась любовью впервые?

Джессике почудилось отчуждение в его голосе. Она приподнялась на локте и взглянула слегка обиженно.